Звезда фильма «Кислота» и сериала «Содержанки» Александр Кузнецов о хайпе, мечтах и борьбе за великую красоту

Живи он несколько веков назад — стал бы первооткрывателем. А может, последним самураем или рыцарем печального образа с кодексом жестких правил. Но за окном 2019 год, и актер Александр Кузнецов отыгрывает это на экране, совершая свое плавание по волнам кинематографа. Отправная точка и первая заметная роль — Скептик из «Лета» Кирилла Серебренникова, персонаж, из раза в раз повторяющий: «Этого не было» на фоне становления группы Кино». После  шквал громких проектов: от дебюта Александра Горчилина «Кислота» до сериала «Содержанки» ­Константина Богомолова. От работы с Павлом Лунгиным в боевике «Братство» — до съемок у его сына Александра в фильме «Большая поэзия».

Последнее кино уже принесло Кузнецову первый большой приз — награду «Кинотавра» за роль осваивающего искусство рифмоплетства работника ЧОПа Виктора. Получить статуэтку Саша (к слову, сыгравший еще в двух конкурсных картинах) не вышел: срочно уехал на съемки в Сахару. Встречаясь по возвращении оттуда с нами для интервью, он снова торопится в путь: впереди новая экспедиция  производство картины «Сердце Пармы» по одноименному роману ­Алексея Иванова. Осенью у него две премьеры — «Люби их всех» Марии Агранович и «Большая поэзия» Александра Лунгина, а будущий год уже расписан. При упоминании такой востребованности сам Кузнецов лишь отмахивается: «Да, предложений стало больше, но все это просто шум. Ничего я еще не сделал такого, чтобы считаться по-настоящему успешным. Это все просто фейковый хайп».Александр родился в Севастополе, в семье капитана дальнего плавания, учился в цирковой академии в Киеве, а после окончил ГИТИС. За последние пару лет он успел сняться у Кирилла Серебренникова, Константина Богомолова, Павла и Александра Лунгиных. На нем: футболка, «Тосква»; джинсы, Sandro; кеды, Converse

Хайп может и помочь: привлечь новый проект…

А может и наоборот — все испортить. Тут нет никаких гарантий. Когда становишься публичным человеком, у тебя шансы 50 на 50: либо наделать кучу глупостей, либо, если повезет, вести себя ­мудро и двигаться дальше.

Уже приходилось на премьере фильма жалеть о том, что вы в нем снялись?

Бывало пару раз. Я не обманываю себя и понимаю, что моя фильмография не состоит только из однозначно хороших проектов, но при этом откровенно глупых фильмов там нет. Тем не менее сейчас я стал внимательнее относиться к выбору. Время, когда любые ошибки можно было списать на неопытность, прошло. Сейчас придется отвечать за каждый свой шаг. Так что пытаюсь выстроить правила игры так, чтобы ко мне просто не обращались с максимально не моими историями: не предлагали сниматься в откровенной пропаганде, например.Для фотосессии HELLO! мы предложили Александру новый образ — загадочный странник в заброшенном здании. То ли Сталкер Тарковского, то ли детектив Кей из фильма «Бегущий по лезвию 2049»

А чего хочется?

Какую-то часть своей жизни я мечтал играть революционеров, анархистов. Сейчас настроение противоположное — мне интересно сыграть врача-пацифиста: интеллигента и филантропа, слабого физически, но стойкого в неприятии насилия. Нет постоянного критерия, но бывают всплески интереса. К выбору ролей я во многом отношусь абсолютно по-детски: ставлю себя на место героя и пытаюсь представить, было бы мне интересно так жить или нет. Конечно, есть высокие цели, нужно менять мир… Но это общие слова. Главное — то, как я проживаю свою жизнь здесь и сейчас. А поскольку работаю я актером и проходит она на съемочной площадке, не хочу проводить это время скучно. Поэтому роли я выбираю, как будто мне 10 лет и меня спросили: «Ты рыцарь, волшебник или пират?» И меня не интересует, правильный это подход или нет.

При этом из ваших ролей получается отличный собирательный образ: жесткий на вид парень, при этом ранимый внутри.

Мне просто нравятся такие персонажи — как герой Райана Гослинга из фильма «Драйв». Это вообще мой любимый типаж: люди, которые ради любви готовы вбивать гвозди в зубы. Именно ради любви.

Вам всегда нравились такие герои?

С самого детства. Я вырос на культовых фильмах: «Гладиатор», «Бойцовский клуб», «Бегущий по лезвию». В моем ­реальном окружении не было людей, на которых я хотел быть похожим. Ни одного. Мне кажется, это проблема любого провинциального города в конце 90-х: ты либо идешь взрывать пакеты и играть в футбол на раздолбанном поле, предварительно согнав оттуда бомжей, либо (а компьютеров еще ни у кого дома не было) смотришь кино по телевизору. Так и получилось, что основные мои ­ориентиры были в другом измерении, на экране: Джек Николсон, Аль Пачино… У этих ребят практически не было проходных ролей, как их нет у Хоакина ­Феникса, Брэда Питта, Киану Ривза. Понятно, что мы с вами находимся в стране, где очень тяжело не попасть в плохой проект. Но, к сожалению, мир не волнует, как тебе было тяжело. Имеет значение только то, доплыл ты до берега или нет.

Когда вы поняли, что хотите быть в компании этих ребят — актеров?

Точно помню, что лет в шесть начал задумываться. Просто смотрел на экран и понимал: вот это один подход к жизни, а вот, за окном, совершенно другой. И пытался поговорить об этом с кем-то, но ответ был один и тот же: «Саша, ты чего, это же кино, а не реальность». Меня такое отношение — что все нереально, невозможно — доводило до бешенства. Я очень быстро осознал, что жить хочу по-другому, и как способ побега выбрал работу в кино.В картине «Люби их всех», которая выходит в прокат 3 октября, Александр играет, по его словам, «молодого бизнесмена-панка на «Мустанге» — вроде как циничного и влиятельного, но на самом деле абсолютно сентиментального и беззащитного рок-н-ролльщика»28 ноября в прокате стартует еще одна его картина — «Большая поэзия», за роль в которой Кузнецов на «Кинотавре» получил приз как лучший актер

И какой был первый шаг?

Я долго боялся: у меня не было ни одной возможности куда-то уехать, да и до самой Москвы добраться из Севастополя тогда казалось нереальным. С одной стороны, я только этим и жил, а с другой стороны, у меня до конца не получалось поверить, что это действительно воплощаемо в жизнь. Был большой шанс, что я уйду в море. А потом я внезапно влюбился — наверное, впервые в жизни, и очень сильно. И именно это событие меня зарядило так, что я решил поступать в театральный несмотря ни на что. И уехал. Дальнейшие мои скитания — учеба в цирковой академии в Киеве, несколько лет уличных выступ­лений со скрипачкой, бомжевание между Киевом и Москвой — это уже детали.

Вы упомянули море…

У меня отец моряк, я с детства крутился в кругу таких же, как он. Еще, конечно, обожал Джека Лондона, Марка Твена и Майн Рида, вырос на книгах про поиски сокровищ и был просто одержим этой романтикой. Но в среде настоящих моряков и путешественников ее не увидел и понял, что лучше сыграть в условном «Хозяине морей» с Расселом Кроу, а не идти мотористом на судно — чистить рыбу и ненавидеть свою работу. Я отчасти еще и поэтому выбрал кино: создать в реальности такую поэзию почти невозможно. Вот и подменяю фильмами то, чего нет в жизни.

Проживаете новую мечту в каждом проекте…

Да, и пока не проживу жизни всех на свете космонавтов, моряков, летчиков и ковбоев, мне не надоест.

Родители к этим мечтам как отнеслись?

Сначала очень плохо: они люди конкретных профессий, а кино — это что-то абсолютно нестабильное, опасное. Для них даже армия выглядела куда привлекательнее. Но, надо отдать должное, как только они поняли, что мое решение окончательно, больше не было ни единого разговора. Они меня поддержали во всем и делают это до сих пор. Им может быть не близко и не понятно то, что я делаю, но, обладая качествами правильных родителей, они мной очень гордятся.Собственные идеалы Александр готов отстаивать, что доказал еще в начале карьеры — отказываясь от ролей, которые ему не интересны, и предпочтя кино театру (актер ушел из МХТ им. Чехова, когда не смог совмещать съемки и спектакли)

Возвращаясь к учебе: с вашим характером и вашими идеалами каким вы были студентом?

Формально — ужасным: человеком, которого сам бы выгнал с курса. Я не делал ничего из того, что нужно, но так как получаемая информация и знания переваривались во мне как в атомном реакторе, то и нарушение правил становилось неизбежным. Мне именно такими и видятся студенты, которые способны чего-то добиться, — немного невменяе­мыми. Другой вопрос, что с подобными учениками сложно систематизировать обучение, а у нас в стране это очень любят делать. Отчасти я это желание понимаю, но истинное творчество подконтрольно не рождается, оно идет только от смелых людей, которым хватает силы воли и ума не ограничивать других сильных и смелых. 

То, что вы описываете, больше похоже на утопию: часто именно сильная творческая личность — мастер курса — начинает перевоспитывать учеников под свое видение мира…

Безусловно, но ведь так любую классную и благородную мысль можно назвать утопией. Куда веселее погибнуть, борясь за утопию, чем утонуть в этом болоте. На моем курсе меня, кстати, как раз не перевоспитывали и почти не ломали. Режиссерско-актерская мастерская ГИТИСа — такое место, где людей действительно стараются по-настоящему развивать в той комплектации ДНК, в которой они поступили, а не ломать им мозги, как в других институтах. Другое дело, что даже в этих максимально расслабленных условиях все равно появляются свои ограничения: ты должен любить то и не любить это. А для меня это была красная тряпка. Я не стремился стать самым классным русским актером, чего хотят многие, — я стремился стать человеком, который может вообще все и в любом месте на земле.

Часто говорят, что в другой стране все придется начинать с нуля…

Зачем? Не мне, конечно, обо всем этом судить, находясь в самом начале пути, но посмотрите хотя бы на Юру Колокольникова, который сейчас активно и молча работает на Западе. Да, это тоже только начало и нет никаких гарантий успеха, но он делает дело там и ничего не бросал здесь. «Там» и «здесь» абсолютно взаимосвязаны. Так что нет никаких правил. Их придумывают лохи.«Хочу стать актером, который может реализоваться в любой точке планеты. Ведь правил и границ не существует и возможно все»
Футболка, «Тосква»; джинсы, Pull & Bear; кеды, Converse

Вы уже начали двигаться на Запад: снялись во французском фильме, про который пока мало что известно…

Да, это мой первый международный проект — «Мой легионер», про французский Иностранный легион. Снимался я там с Луи Гаррелем и Камилль Коттен, съемки только что закончились.

Вы знаете язык?

Ни слова не знал до начала съемок, учить начал уже после, а на пробах знание языка просто имитировал. У меня легко получается учить тексты на разных языках и говорить без русского акцента. Но, конечно же, когда дошло до первых поездок на репетиции в Париж, все очень быстро поняли, что язык я не знаю, а только вдумчиво прищуриваю глаза в паузах, делая вид, что перевариваю сказанное. Так что пришлось супер­экстренно заниматься — буквально за два месяца до и во время самих съемок. Учить язык, когда вокруг тебя почти никто не говорит по-английски, — это было весело, вот что я могу вам сказать. 

Сейчас продолжаете учиться?

Да, везде ношу с собой специальную книжку и стараюсь в перерывах между работой заниматься. Хочу к премьере фильма, которая случится, наверное, через год, иметь возможность разговаривать свободно. К тому же француженки не очень любят, когда мужчина не говорит по-французски.У Александра есть британский агент, актер пробовался в 25-й фильм о Джеймсе Бонде. А в следующем году выйдет его первый международный проект — французская картина «Мой легионер», где Кузнецов сыграл вместе с Луи Гаррелем

С вашими принципами и четкой жизненной позицией легко найти единомышленников, близких?

Сразу скажу, что я человек все же сомневающийся и «позиция» для меня — слишком жесткое слово. Многое из того, что я озвучил, — те идеалы, к которым я иду прямо сейчас, и все это только должно стать позицией. На самом деле всю свою жизнь я уверен то в одном, то в другом. Пытаюсь разобраться во всем на свете каждый день. И позиция у меня только одна — продолжать разбираться. Все это очень романтично звучит со стороны, и окружающие моим якобы упорством восхищаются. Но когда сталкиваются с этим вблизи, все меняется. Я осознаю, что я крайне сложный пассажир, и как бы этого ни хотел, но дать близким ощущение легкости иногда просто нет времени. Хочется радоваться мелочам, быть счастливым здесь и сейчас, но я сам в такие моменты себя часто одергиваю: «Вот сейчас ты рад, а завтра поймешь, что из-за этих мелочей потерял время». Из-за таких гладиаторских замашек часто упускаю маленькие радости, из которых жизнь состоит. И людей тоже.

Случалось терять из-за этого любовь?

Ну надеюсь, что не буду настолько идио­том, чтобы потерять из-за этого именно любовь. Но отношения из-за этого заканчивались. А про единомышленников — мне кажется, нас всех в какие-то отрезки жизни объединяют с разными людьми общие идеи. Но мир так устроен, что ни с кем и никогда даже на 95 процентов ты не сойдешься. И в этом весь кайф: ты переходишь с одного корабля на другой, продолжая движение, потому что, например, твой предыдущий корабль не может или не хочет плыть в том же направлении. Так же кто-то уходит и с твоего корабля. Мы сближаемся, делаем что-то крутое, жмем друг другу руки, расходимся и идем дальше. Есть, конечно, и какие-то константы на этом пути — семья и самые близкие, которые всегда рядом. Но у меня, как и у всех, наверное, таких людей мало.В последний год у актера практически нет выходных: сейчас он занят на съемках фильма Антона Мегердичева «Сердце Пармы», а также снимается в продолжении сериала Константина Богомолова «Содержанки»
Куртка, Sandro

Вы говорили, что в юности любовь подтолкнула вас к действию. Сейчас можете так изменить жизнь из-за другого человека?

Вряд ли такая встреча поменяет мою траекторию — скорее, поможет двигаться дальше. Но, возможно, я встречу девушку, которая даст мне такой заряд вдохновения и энергии, что я чуть успокоюсь. Не исключаю никаких сценариев. Я не горю желанием быть семьянином с десятком детей, но и оставаться одиночкой, только в конце жизни нашедшим счастье, тоже не вариант. Так что будем совмещать: делать по-настоящему великие вещи, но при этом иметь семью, детей, возить их в Диснейленд и радоваться жизни. Держать такой баланс очень важно и очень сложно. Скорее всего, невозможно.

Идеального человека для такого баланса вы пока не нашли?

Нет. Я вообще полжизни был влюблен в Эмму Уотсон, серьезно, лет с 11. Потом — в Натали Портман, Алисию Викандер, Кару Делевинь. Шутки шутками, но меня очень вдохновляет само существование этих женщин. Подсознательно я все равно не теряю какого-то азарта, что ли. Я не оставляю желания бороться за женскую красоту, великую красоту — хотя бы в философском смысле этого слова. И пусть я необразованный гопник со сломанным носом, но — посмотрим.

Продюсирование: Вероника Чугункина,
Стиль: Кристина Вальтер,
Макияж: Александра Зазарова, Татьяна Костенко/Max Factor.