20 лет «Матрице»: как творение Вачовски изменило мир

В этом году «Матрица» празднует свой юбилей. К этому событию фильм покажут в кино, а oKino.ua вспоминает как творение тогда еще братьев, а сегодня сестер, Вачовски повлияло на кинематограф и весь мир в целом.

Философский блокбастер

Вышедший в 1975 году фильм «Челюсти» явил миру такое понятие как летний блокбастер, полностью изменил Голливуд и показал, что будущее индустрии – именно за таким развлекательным кино. Однако долгие годы блокбастеры казались исключительно средством развлечения. Вачовски же одними из первых показали, что может существовать и другая разновидность подобного кино – так называемый философский, умный блокбастер. Не случайно «Матрицу» обсуждали не только критики и любители кино, но и философы мирового уровня – от Жана Бодрийяра до Славоя Жижека. В фильме можно запросто отыскать отсылки к древней философии, Платону, Новому Завету и прочим важным источникам. А его осмыслению посвящены десятки книг – как киноведческих и философских, так и социокультурных. 

Технологии

 «Матрица» – не только умное, но и, прежде всего, зрелищное кино. Все это – заслуга самих Вачовски и блистательной команды техников, специалистов по спецэффектам. Спецэффекты в фильмы поражали даже видавших виды зрителей и, что называется, выводили кинематограф и саму индустрию на новый уровень. Как доказательство тому «Матрица» получила «Оскар» за специальные эффекты, но, что важнее, многочисленные находки команды уже через год использовались в десятках кинолент. И это при том, что тот же буллет-тайм первыми использовали вовсе не они (за год до «Матрицы» подобное встречалось уже в «Блейде»), но именно Вачовски подали его в таком эффектном ракурсе, что тот вошел в обиход.

Мрачная стилистика

До «Матрица» блокбастеры, как правило, были довольно зрелищными и позитивными картинами, где добро обязательно побеждало зло, а от каких-либо вопросов или сомнений после финального сражения вовсе не оставалось следа. Другими словами, это было кино рассчитанное на среднестатистического ребенка любого возраста, пришедшего в кино получить удовольствие. Творение Вачовски наоборот показало, что удовольствие можно получать разными путями, в том числе, не спасаясь от реальности, а задавая весьма несущие вопросы о ней. Иными словами, без «Матрицы» не было бы таких «мрачных» и реалистичных комиксовых экранизаций как трилогия о Бэтмене Кристофера Нолана или прочих современных творений DC. 

Интернет

«Матрица» была продуктом своего времени и, соответственно, работала со страхами тех лет. Среди них, например, опасения по поводу появления и развития Интернета. Реальность, о которой еще недавно писали фантасты, понемногу становилась частью повседневности, и теперь главный герой хакер вовсе не казался такой уж экзотикой. Однако даже так Нео окончательно ввел моду на этот род деятельности, превратив хакеров в таких себе «робин гудов» и пиратов цифрового века. Но, что не менее важно, Интернет сеял множественные страхи о том, что человек может потеряться в виртуальном мире, оторвавшись от реального. В какой-то мере «Матрица» предвосхитила мир, в котором мы все сейчас живем – мир, где человек, порой куда больше проводит времени в Интернете и многочисленных гаджетах, чем в общении с близкими.

Мода

Из-за ограничений бюджета художница по костюмам Ким Баррет, работавшая над « Матрицей», вынуждена была использовать самую дешёвую ткань. Чтоб замаскировать это, она решила использовать необычный запоминающийся крой. Так появились мантия Морфеуса, комбинезон Тринити и плащ Нео. Последний, после выхода фильма, буквально превратится в нечто каноническое, став частью поп-культуры, фэшн-индустрии и неотъемлемой составляющей киберпанковой стилистики. Сразу же после выхода фильма подобные наряды, вместе с черным очками, можно было регулярно увидеть на подиумах, в том числе, в коллекциях Джона Гальяно и Веры Тонг.

Отражение 90-х

В какой-то мере, когда мы говорим о 90-х, одним из первых фильмов, который приходит в голову – «Матрица». Да, творение Вачовски вышло в 1999 году, и куда больше его влияние ощущалось в начале 00-х, но именно в этой киноленте (впрочем, как и во всей трилогии) ощущается дух 90-х, превращая все в настоящий слепок этого бурного десятилетия: с его развитием технологий и киберпанка, агрессивностью и откровенной сексуальностью, с интервенцией некогда андеграундных течений (вроде того же панка) в массовую культуру и главное – с приходом так называемого неоромантизма, который так отчетливо ощущался во всем кинематографе той эпохи.