Сергей Лазарев о сыне Никите: «Он — счастье, о котором мне пришлось молчать три года»

Как дела?

Сейчас я в Минске. Подготовка премьеры шоу — достаточно трудозатратная штука, могу вас уверить, но еще надо успеть на радиоэфир, записать интервью для ТВ, поговорить с журналистами… Из телефона пулеметной очередью вылетают фото, бумаги на подпись, незаконченные разговоры, утверждения, согласования…

Кому-то могло бы показаться, что я жалуюсь. Нет. Это в какой-то мере нескромный ответ на вопрос «Как дела?». Это признание — я совершенно не умею отдыхать. Мне все время нужно что-то делать, что-то согласовывать, решать, планировать. Как только начинаются дни простоя, меня душит ощущение, что я выпал из жизни, все пропало. Это плохо, такое раньше называли трудоголизмом, не знаю, шуточный ли это диагноз, но это мой случай. Пытаюсь себя переучить, но пока не особенно в этом преуспел. Впрочем, сам факт, что я задумался об этом, о том, что нужно начать проводить время вне зоны действия сети, уже не плох. И у этого есть причина — Никита.

Сергей с сыном Никитой

Когда 31 декабря я о нем всем рассказал, камень с души упал. Мне приятно наконец перестать скрывать, что я стал отцом. Дети — это ведь счастье, о котором хочется кричать на весь мир, а мне пришлось молчать три года. Скрывать, придумывать шпионские схемы входа в здания, селиться в гостиницах под чужим именем, стирать фото из чужих телефонов. Какое счастье, нам больше не нужно прятаться! Но, честно говоря, думаю, следующее предложение — последнее, что я пока о Никите расскажу. Он классно рисует, у него голос сказочного гномика, и он наполняет смыслом каждую минуту моей жизни.

Все. Больше пока никакого популизма и специальных материалов. Пусть у него будет спокойное детство.

Как дела?

Я очень по нему скучаю, но сейчас я в Минске. Прогоны, репетиции, Show must go on! Уже сегодня, это уже сегодня. Все для того, чтоб он смог гордиться.